Столичный театр АпАрте 23 февраля представил премьерный спектакль "БОЛЬшой ПРОспект" по пьесе современного драматурга Николая Железняка. Работа молодого режиссера Ивана Косичкина и актеров – выпускников ВТУ имени Щепкина 2012 года – заявлена как история о молодежи лихих 90-х годов. Банальные на первый взгляд темы взросления мальчишек-однокашников, дворовой дружбы, любви и прозябания в провинции приобретают оттенки новых смыслов.
Очередной сюжет о бедствующем поколении, ставшем заложником эпохи с несовершенным политическим строем, равнодушным социумом, дефицитом товаров на магазинных полках и тепла в родительском гнезде, избит, но, тем не менее, интересен. Истории, финал которых известен наперед, реанимируют герои - обитатели Большого проспекта (так по чьей-то иронии названа невзрачная улочка в затерянном шахтерском поселке). Главный персонаж Эдик в исполнении Антона Долгова недавно демобилизовался из армии и, не успев насладиться радостями свободной жизни, убил человека. Об этом размашисто пишет он мелом на стене, словно визуально закрепляя совершенное преступление в сознании зрителей и, главное, в своем собственном.
Но убийство не станет лейтмотивом спектакля. Сюжет строится на воспоминаниях героя Долгова, который маскирует страшную надпись фотокарточками друзей и родных – всех тех, кто был дорог ему в прошлом. Здесь снимок отца-шахтера, чью каску маленький Эдик носил дома гордо, словно рыцарский шлем, матери-учительницы с бледным лицом и кругами под глазами – верными признаками бесконечной усталости от корпения над тетрадками школьников.
"Я был предоставлен сам себе", - не жалоба, но констатация общеизвестного факта, подтвердить который могут сотни повзрослевших мальчишек и девчонок.
Игра в ножички во дворе, печеная картошка в собственноручно разведенных кострах, поиски сокровищ на свалке и чтение книг ночи напролет, ибо только они уносили из сонного серого поселка в неведомые миры, полные приключений, "придавали уверенности".
Поддержка и опора вчерашнего сорванца Эдика – друзья-товарищи Паша (Дмитрий Ефремов) и Валера (Виктор Степанян). Ира (Антонина Комиссарова) – первая любовь. Между ними и главным героем время возвело непроницаемую стену непонимания, отчуждения. Они как будто по разные стороны баррикад: потерянный, привыкший следовать за другими Эдик в потертой куртке и вытянутом свитере и уверенные в завтрашнем дне, крепко стоящие на ногах друзья с приставкой "экс". Успешный бизнесмен Паша и утратившая романтические иллюзии Ира несколько лет делят супружеское ложе, воспитывают сына и ждут прибавления в семействе. Валера верой и правдой служит в конторе Паши. И за долгие годы отсутствия Эдика в поселке эти трое не на шутку сроднились. Их движения синхронны, как шарниры в слаженно действующем механизме. Порой они ненавидят, часто обличают друг друга в ошибках юности, но рвать связь не намерены.
Ребята готовы лишь вспомнить года минувшие с натянутой улыбкой на лицах. Воспоминания приходят в соответствующей обстановке. Сцена становится подобием дворовой площадки – с выкрашенными в черный цвет заборами, на которых проступают надписи. Здесь есть даже качели и футбольный мяч, в который так хорошо играть летними вечерами. В центре сцены подвешен белый двустворчатый комод - из него появляются и в нем исчезают актеры. Он как символ выхода в параллельный мир, грань между "до" и "после".
"Я солдат забытой богом страны. Я солдат, мама, залечи мои раны", - напевает герой Долгова куплет из репертуара группы 5NIZZA (творчество этой команды выбрано режиссером в качестве музыкального сопровождения спектакля). Фотокарточки закончились, иссякла ностальгия. Прошлым жить не получается, будущее рисуется едва-едва. А настоящее? Не сулит ничего хорошего. Мать умерла. На ее могиле отчаявшийся Эдик задушит своего старого знакомого - пьянчугу Лешку Седого. Друзья в буквальном смысле вытолкнут нежелательного гостя из своего дома, двора и, как следствие, из жизни. Неприкаянному оступившемуся герою нет места среди тех, кто создал вокруг себя мнимый ореол благополучия. Эта аксиома, становясь смыслообразующей в спектакле, не теряет актуальности вне зависимости от эпох и социальных устоев.
